Тойон Яков Сторожев - курильский айн

Могила Якова Сторожева в Мало-Курильске

Христианизация айнов как способ распространения российского влияния

на Курильских островах 

Тема христианизации айнов, аборигенных этносов Сахалина и Курил, фрагментарно затрагивалась как исследователями прошлого, так и современными авторами. В трудах С.П.Крашенинникова, Г.В.Стеллера, Г.И.Давыдова, Б.П.Полевого, Могами Токуная, Г.Д.Сноу, Г.С.Лэндора по истории освоения дальневосточных земель есть упоминания о той роли, которую играла Русская православная церковь на осваиваемых территориях. Есть сведения относительно ее деятельности в книге С.Б.Окуня, посвященной политике царской России на Дальнем Востоке, в трудах С.И.Вахрина, А.Р.Артемьева, А.А. Ипатьевой и др. О том, как шел процесс христианизации «инородцев»¹, сообщают клерикальные периодические издания, исторические записки протоиерея В.Громова, а также интернет-статьи игумена Р.Колупаева. Сахалинский исследователь В.О.Шубин, анализируя деятельность Российско-Американской компании (РАК), приводит отдельные сюжеты, связанные с пребыванием православных священников на территории Русской Америки и прилегающих к ней островах. Но распространение православия среди аборигенного населения Курильских островов как самостоятельная тема по ряду причин не получила должного освещения в исторической науке. Кроме того, исследования ограничиваются хронологическими рамками второй половины XIX в., когда Курилы уже перешли под юрисдикцию Японии, поэтому более ранний период содержит немало «белых пятен».

История российского присутствия на Курильских островах начинается с 1711 г., когда И.Козыревскому, сподвижнику первооткрывателя Камчатки В.Атласова, было предписано «идти для проведания островов курильских» [7, с. 12]. Вслед за землепроходцами в дальневосточные земли России, к которым относились и Курилы, отправлялись представители духовенства.

Цель статьи – на основе обзора имеющихся источников проследить, каким образом шел процесс христианизации местных жителей, как складывалась система их духовного образования и просвещения, которая позволяла Российской империи ненасильственными методами поддерживать ее влияние на дальневосточных территориях и закрепить эти земли в составе страны.

Из 21 открытого к началу XVIII в. острова гряды люди постоянно жили лишь на северных Шумшу, Парамушире, Симушире, Расшуа, Усишире и Урупе, и южных Итурупе, Кунашире и Шикотане. К 1736 г. все острова до Итуруп стали частью России, а населявшие их жители – ее подданными, которые платили в российскую казну ясак [Вторая Камчатская экспедиция, 2009: 677].

Сведения того времени о численности коренных жителей островов, принадлежащих России, весьма приблизительны: в 1766 г. – 262 чел., в 1789 г. – 132 живущих на Курильских островах плативших ясак аборигенов. По сведениям 1812 г., все население российских Курил насчитывало только 62 чел. Вероятно, что сюда не включались женщины и дети, а возможно, такая цифра – последствие прокатившейся в 1768 г. по островам эпидемии оспы. В.М.Головнин, совершивший путешествие на Камчатку в 1802–1811 г., утверждал, что «на всех Курильских островах, России принадлежащих, число жителей обоего пола и всякого возраста не превышает полутораста человек…» [Головнин, 1961:43]. В 1831 г. на Шумшу проживало 20 чел., на Парамушире – 50 и на Матуа – 15 чел. И последние сведения о населении островов – это 97 чел., «природных жителей» о-ва Шиашкотана [Полонский, 1994:35]. Такая малочисленность аборигенного населения часто являлась причиной отказа в просьбе назначить постоянного священника на Курилы.

Вновь присоединяемые дальневосточные земли вначале попадали в ведение Тобольской епархии. Затем, с 1727 по 1840 г., Камчатка и Курилы перешли под управление Иркутской епархии. На церковь была возложена миссия «просвещения инородцев святым крещением» [Свод Законов Российской империи].

С 1734 г. начался нелегкий процесс активной христианизации местного населения – айнов. Сложные природно-климатические условия, нехватка денег, малочисленность священнослужителей Камчатки, которые вынуждены были надолго задерживаться на Курилах после исполнения треб, – вот те трудности, с которыми столкнулись православные проповедники. Вскоре миссия крещения островитян была возложена на мирянина Матвея Новограбленого, сборщика ясака. Первыми приняли крещение жители Парамушира. По свидетельству протоиерея Громова, «в 1740 году, чрез дозволенное мирянину крещение он [Новограбленый] собрал в церковь Христову 122 души сих простодушных островитян» [Громов, 2000:23] (здесь и далее стиль и пунктуация документов сохранена. – Авт.). После Новограбленого на Шумшу и Парамушире в составе экспедиции М.П.Шпанберга прибыл камчатский священник Ермолай. Два месяца длилось его пребывание на островах, и морские офицеры оказывали ему посильную помощь. Отец Ермолай, по его словам, окрестил «почти всех, исключая человек десяти», в том числе и супругов, доставленных М.Шпанбергом с Шиашкотана (их он обучил читать молитвы). При крещении айны принимали фамилии тех, кто их крестил, – так на островах появились Шпанберги, Новиковы, Сторожевы, Новограбленые, Соловьевы, Красильниковы [Полонский, 1994:34].

Сам факт совершения крещения еще не означал, что айны безоговорочно воспринимали христианское вероучение. Коренные жители Курил не забывали и своих прежних религиозных воззрений, представлявших сплав анимизма, тотемизма и шаманизма. В свое время капитан Головнин утверждал, что «наши курильцы… держатся старинных своих обычаев и веры, но перед русскими притворяются, что они христиане, носят на шее кресты и образа и молятся богу по нашему» [6, с. 430]. Однако от крещения люди не отказывались, в частности из-за того, что их привлекал сам обряд, дающий покровительство еще и русских святых, а также бесплатная раздача подарков – рубах, нательных крестов и др.² Возможно, что на первых порах это имело место. Но впоследствии выбор людей в пользу православия, на наш взгляд, был совершенно осознанным, так как они считали себя подданными России: платили ясак в русскую казну, их посещали экспедиции русских моряков³, давали гарантии защиты от внешних врагов, им была пожалована грамота императрицы Екатерины, дети айнов, пока на островах не было своей школы, уезжали учиться на Камчатку.

В те же годы на Камчатке Г.В.Стеллер проводил свои научные изыскания. Его возмущали бытующие среди аборигенного населения формы брака, которые противоречили христианской морали и этике. Еще одним пороком инородцев, по его мнению, было поклонение языческим богам. Именно в православной церкви он видел ту силу, которая могла бы привить местному населению представления о нравственности, о чем он и сообщил в своей записке российскому правительству. Стеллер предложил судьбоносное по тем временам решение – открыть для местного населения церковно-приходские школы (см. [Громов, 2000:30–32]). Принятие православия, устранение языкового барьера между русскими и инородцами способствовало бы появлению у местного населения верноподданнических чувств по отношению к царю и империи, а в конечном итоге – и закреплению островов за Россией. Учреждение школ было необходимо и потому, что их выпускники впоследствии сами могли бы стать священниками в отдаленных местах, и тогда решилась бы проблема церковных кадров. Спустя век эти положения были изложены Н.И.Ильминским в его системе образования, где говорилось, что «школы для инородческих детей должны содействовать сближению аборигенного населения с русским на основе идейного религиозного объединения … Важно, чтобы в православие было обращено сразу целое поколение» (цит. по: [Ипатьева, 2001:57]).

Прибытие на Камчатку миссии архимандрита Иосафа Хотунцевского послужило активному распространению православной веры среди аборигенного населения. Согласно записям протоиерея П.В.Громова, на Курильских островах в 1746 и 1748 гг. побывали священники Филипп Волков и иеромонах Иоасаф Свияжцев. К 1749 г. 208 жителей Парамушира и Шумшу были крещеными. Не стоит, конечно, идеализировать образы камчатских священнослужителей, которые порой не забывали и себя, требуя от айнов ценные меха, что вызывало недовольство местных жителей. Но все-таки большинство этих людей, отправлявшихся в опаснейшее путешествие, по свидетельству митрополита Нестора, добросовестно выполняли свой долг, часто при этом им «приходилось быть врачом не только душ, но и телес человеческих» [2, с. 66].

На Камчатке усилиями миссии для детей «инородцев» стали открываться школы. В 1747 г. айны обращаются к архимандриту Хотунцевскому с просьбой прислать на острова священника и учителя, чтобы обучать айнских детей грамоте. И в 1749 г. на Шумшу открывается школа, учителем назначается бывший сборщик ясака казак Шергин, который мог свободно изъясняться на айнском языке и знал обычаи и привычки аборигенов. Ему также было разрешено проводить обряд крещения новорожденных. Однако в 1752 г. из-за злоупотребления своими полномочиями он был лишен местными жителями своей должности. Затем учителями в школе были казаки Бережной и Рожнов, а далее – ее выпускники. Вскоре на острове был построен молитвенный дом, где проходили и школьные занятия. Курильская школа просуществовала почти 100 лет. Вплоть до ее закрытия в 1785 г. в ней постоянно обучалось не менее 15 мальчиков. Школа на Курилах, по оценкам историков, полностью выполнила возложенные на нее задачи – вырастила целое поколение курильских айнов, воспитанных в православной вере, практически русифицировало население северных островов и решила проблему учителей – ими становились представители местного населения (первым таким учителем стал айн Притчин).

Присутствие православной церкви, по свидетельству В.М.Головнина, который обошел на своем шлюпе «Диана» все Курильские острова, ощущалось повсюду. На Кетое офицеры Мур и Средний увидели остатки деревянного креста со словом «Бог». На Усишире местные жители говорили по-русски и знали, по их словам, русскую грамоту, все они были крещенные, носили на шее кресты или маленькие образа в кожаных мешочках, у всех были русские имена, например, старейшину острова звали Максим Усов. Показателен вопрос, который айны задали офицеру Рудакову, прибывшему на о-в Симушир: «Русские ли вы и тому же служите белому царю?». Но самая примечательная встреча произошла на о-ве Расшуа, где офицерам была продемонстрирована выданная иркутским губернатором грамота «с изображением герба Российской империи, в коей обнадеживались жители в покровительстве со стороны российского правительства». Жители северных островов, по словам Головнина, подчеркивали свое российское подданство, называя себя принятым в Российской империи словом «курильцы». Жителей южных островов они именовали «мохнатыми», и когда в разговоре участники экспедиции называли южан «курильцами», то северяне «с некоторыми знаками неудовольствия или удивления возражали: какие они курильцы? Мы курильцы!» [Головнин, 1961:382–392, 412]. Несмотря на очевидные успехи, содержание камчатских и курильской школ было слишком затратным для казны, и правительство приняло решение их закрыть. С 1780 г. упоминаний о школе на Курилах нет.

На исключительную роль церкви в жизни айнов российских островов указывали японские путешественники и исследователи. Так, Хонда Тосиаки, собравший обширную информацию о русских, живших на Курилах, сетовал на то, что они слишком мягко, в отличие от японцев, обращаются с айнами, вследствие чего молодое поколение аборигенов принимает православие и образ жизни русского населения, отходя от обычаев своих предков. Посетивший Курилы в качестве вольнонаемного участника экспедиции, организованной по распоряжению японского правительства в 1785 г., Могами Токунай, исполнявший обязанности саотори (землемера и носильщика), был обеспокоен тем процессом христианизации и русификации айнского населения, свидетелем которого стал во время своего путешествия. Главную роль в этом он отводил православной церкви. Фиксируя географические сведения об островах в своих отчетах, он отметил, что на о-ве Урупе русские переселенцы «сделали образа своего Будды» (речь идет о трехметровом распятии, перед которым молились курильцы). Высадившись на самой южной оконечности Итурупа, он встретил многочисленные подтверждения долгого присутствия здесь русских. Исследователь рассказал о своей встрече на этом острове со знакомым айнским старейшиной: «…тойон прекрасно владел русским языком и даже состоял в каких-то родственных отношениях с русскими ... был крещен в русской церкви, принял русское имя и совсем обрусел» [Симадани, 2003:9]. Осознавая всю важность и в то же время опасность процесса христианизации аборигенов островов, находящихся в ведении Японии, Могами Токунай в противовес православным святыням первым из японцев соорудил на острове буддийскую усыпальницу. В работе Б.П.Полевого имеются сведения о том, что в 1788 г. на о-ве Итуруп на вопрос японца (имя его, к сожалению, автором не упоминается) о том, чему айн научился у русских, абориген ответил, что «русские дали ему священные иконы, научили молиться, а если он будет верить этим молитвам, ему всегда будет сопутствовать удача в рыбной ловле, он не будет терпеть бедствий на море и будет счастлив во всех делах. Затем айн встал, сложил три пальца, как русские, поднеся их ко лбу, к груди и к плечам, трижды произнес: “Оппопи помира!” (“Господи помилуй!”) и поклонился» [Полевой, 1982:141, 145].

Отношение русских к аборигенам северных островов располагало к ним и жителей южных Курил («мохнатых курильцев»). Поэтому население Итурупа через курильцев Усишира выразило желание креститься. Но русские власти на это не пошли, опасаясь ухудшения и без того непростых отношений с восточным соседом. Российская сторона планировала вести с японцами государственные переговоры о торговле, и чтобы не оскорбить их чувств, генерал И.Кошелев, представитель светской власти на Камчатке, высказался против частых посещений духовенством дальних островов, рекомендуя священнослужителям навещать островитян с пастырскими визитами лишь один раз в год–два. С японской стороны от представителей клана Мацумаэ, правителей Хоккайдо, получивших отчет о сложившейся ситуации на островах, решительных действий в отношении России не последовало. Это было обусловлено прежде всего экономическими причинами.

Фактический запрет Кошелева возмутил жителей Курил, и айны о-ва Усишир обратились к камчатскому протоиерею Никифору с жалобой. Приведем выдержки из нее: «…Прадеды наши, быве в вере неизвестной, затем по произволению Божию приняли веру христианскую и были ежегодно посещаемы священниками, но с 1803 года не приезжал к нам ни один священник, почему младенцы умирали без крещения, взрослые остаются без сподобления таин и без учения, умершие погребаются без отпетия, и мы – жители 14 острова убедительно просим протоиерея или самому посетить нас, или прислать священника…» [Громов, 2000:67]. Но просьба островитян осталась без ответа. Дело в том, что поездки священников на острова были сопряжены с большими материальными затратами, которые тяжким бременем ложились на плечи Камчатской администрации. После заявления Кошелева камчатским священнослужителям всего два раза удалось посетить северные Курилы. В 1829 г. по распоряжению протоиерея К.Шастина на Шумшу и Парамушир прибыл соборный священник Фирст Зырянов. В своем отчете он сообщил, что на островах имелись молитвенные юрты, что все присутствующие курильцы знали начальные молитвы. Целый месяц находился отец Фирст на островах, молился с мирянами, всех исповедал, причастил и оставил жителям островов на память Новый Завет с русским переводом и русскую Псалтырь. В 1833 г. те же острова посетил большерецкий священник Алексей Черных, этот визит был прощальным, так как указом консистории от 19 января 1833 г. камчатским священнослужителям был «окончательно воспрещен вход на острова курильские» [Громов, 2000:75]. Этому предшествовали следующие события.

Вначале 20-х годов XIX в. Курильскими островами заинтересовалась торгово-промышленная Российско-Американская компания (РАК). В 1794–1795 гг. на Урупе было основано русское поселение, названное иностранцами «Курилороссия». Изменение статуса гряды повлекло изменения в исполнении христианских треб на ее территории. В марте 1833 г. Иркутская духовная консистория обратилась с просьбой в Главное правление РАК о предоставлении камчатским священникам большерецкой церкви права курировать население Северных Курил. Но Главное правление определило острова к ближайшему (находящемуся на территории РАК) Атхинскому приходу. Главному правителю российских колоний в Америке Ф.П.Врангелю были выданы соответствующие указания относительно отправки священнослужителя на Курильские острова. Это объяснялось тем, что священники компании могли добираться до островов на ее судах, не вводя церковь и власти в дополнительные расходы.

1 декабря 1840 г. учреждается новая кафедра – Камчатская, Курильская, Алеутская. В ее ведение вошли и Курильские острова. Епископом учрежденной епархии был рукоположен священник РАК Иоанн Вениаминов, выдающийся просветитель народов Дальнего Востока. Курильский отдел епархии был причислен к Атхинскому приходу, где служил ученик святителя Иннокентия священник Иаков (Яков) Нецветов². По его сведениям, ранее уже поступало предложение открыть церковь и в Курильском отделе. Решая вопрос о назначении на Курильские острова священника, власти обратились с ходатайством к обер-прокурору Святейшего синода, а тот в свою очередь – к митрополиту московскому Иннокентию (Вениаминову). Но назначение на Курилы священника потребовало больших материальных затрат на выплату жалования, постройку дома, а главное – обеспечение транспортом, ведь перебираться с одного острова на другой можно было только на морских судах. Кроме того, было указано и на малочисленность аборигенного населения (99 чел., а с русскими и алеутами – 212), поэтому на Курильские острова никогда не были назначены не только священник, но и лекарь. В то же время Атхинскому священнику Я.Нецветову было предписано посещать островитян каждые два года [Вахрин, 1993:169].

Из «Дневника священника церкви на о-ве Атха Иакова Нецветова за 1828–1842 гг.»³ стало известно, что он побывал на Курильских островах с 1834 по 1840 гг. четыре раза. Во время этих посещений были обустроены молитвенные палатки, собраны сведения о родившихся и умерших, а главное – построена православная часовня на Шумшу. На это жители островов пожертвовали пушнину (ее стоимость – 4 135 руб.), на эти деньги были закуплены иконы и церковная утварь. В 1840 г. часовня при активной помощи алеутов и айнов была построена и торжественно освящена в присутствии всех жителей Шумшу и Парамушира. И курильцы вновь обратились к колониальному начальству с просьбой о выделении для новой церкви постоянного священника, пообещав ежегодно жертвовать на его содержание восемь шкур морских бобров (так они называли морских выдр – каланов) и другие меха на сумму 600 руб. в год. Но эта просьба была отклонена главным правлением компании из-за малочисленности местного населения [19, с. 153]. Визит Нецветова на Курилы в 1840 г. был четвертым и, к сожалению, последним. Однако в записях И.Барсукова, биографа святителя Иннокентия, есть упоминания и о более поздних посещениях острова священниками. Так, по его данным, в 1849 г. на Курилы был послан священник Никита Омофорский «для исправления обыкновенных треб». Он побывал на Шумшу «и видел курильцев почти тех же самых, которых видели его предшественники; а прочие, с их семействами, опять не имели возможности видеть священника» [3, с. 283-284]. Возможно, что именно его воспоминания (уже за 1858 г.) приводит в своей книге биограф. В донесении говорилось буквально следующее: «Последнюю зиму я провел на острове Парамушире. В дни великих праздников, когда не было холодно и не было бурных метелей, у нас совершались литургии в полотняной церковной палатке, которая для защиты от ветра в свое время устанавливаема была между нанесенными снеговыми стенами, а снежный пол в церкви всегда устилался чистыми травяными церерами⁴ или зелеными кедровыми ветками. Другие же церковные службы, по непрестанным затруднениям от зимнего времени, постоянно происходили в моей поместительной юрте» [Барсуков, 1883: 436–438].

Строительство православной часовни на Шумшу явилось самым ярким событием в истории христианизации этого отдаленного края. Эта церковь просуществовала довольно долго: имеются сведения о ее работе за 1844, 1848, 1855–1877 гг. За это время выросло целое поколение курильцев, воспитанных в православной вере. Поэтому неудивительно, что те айны, которые остались на Курилах после их передачи в 1877 г. Японии, продолжали посещать часовню, сохраняя приверженность православию.

В 1867 г. РАК была ликвидирована. На северных островах гряды, которые принадлежали России, осталось немногим более 200 чел., примерно половина – айны. В период, когда происходила ликвидация РАК и передача (согласно Петербургскому договору) островов Японии, священнослужители не посещали Курилы [Шубин, 1992: 3, 4, 11].

В пункте «Г» Декларации Петербургского договора 1875 г. о передаче Курильских островов в отношении «природных жителей» говорилось: «…оставаясь на постоянное жительство в занимаемых ими ныне местностях [аборигены], не могут при этом сохранять своего нынешнего подданства. Если они пожелают остаться подданными своего нынешнего Правительства, то должны оставить свое местожительство и удалиться на территорию, принадлежащую их Государю» [16]. Айны Урупа и Симушира – 23 мужчины, 18 женщин, 31 ребенок, а также 12 жителей Шумшу решили остаться подданными России, 18 сентября 1877 г. они добровольно покинули Курильские острова, переселившись на Камчатку. По непроверенным данным, они поселились в пос. Явино, по другим источникам – в деревне Сероглазка, что в Авачинском заливе⁵. Северокурильские айны, жившие в исследуемый нами период на островах Парамушир и Шумшу, в подавляющем большинстве выбрали подданство Японии. Но в 1884 г. по распоряжению японского правительства 97 айнов с этих островов были переселены в специально построенный поселок в бухте Мотокотан о-ва Шикотан. Уезжая, они взяли с собой все самое ценное, в том числе и православные иконы из часовни. Поместили их в шикотанскую церковь, учрежденную японской православной миссией из Хакодатэ по инициативе курильцев [Шубин, 1992:51].

Побывавший в 1878 г. (т.е. спустя год после того, как часть жителей переселилась на Камчатку) на Курилах английский зверопромышленник Г.Д.Сноу оставил следующую запись: «… когда я впервые посетил северные острова … все северные жители более или менее сносно говорили по-русски. Все они были христианами и исповедовали религию греческой церкви. Их посещали и посещают до сего времени русские священники, а в деревушке Майруппо на Шумшире была построена церковь, доски для которой были привезены из Америки» [Сноу, 1902:56]. Английский путешественник Г.С.Лэндор в 1893 г. в своей книге о путешествии на Хоккайдо и Курильские острова свидетельствовал, что, несмотря на присутствие японцев-буддистов, айны Шикотана оставались приверженцами православной церкви. Старейшина деревни Яков Сторожев проводил богослужения в своем доме – в нем было две комнаты, в одной из которых Лэндор увидел Библию на русском языке и висевшие на стенах русские иконы [Landor, 1893:28]. В 1899 г. японский ученый Тории Рюдзо застал на острове айнов, носивших русские имена и фамилии. По сведениям Ч.Таксами, в 70-х годах ХХ в. курильских айнов, вывезенных на Хоккайдо, оставалось не более 20, но найти их или их потомков ученому не удалось [Таксами, 1998:118]. Но недавно в печати появились статьи об айнской общине, проживающей на Камчатке. Ее руководитель А.Накамура утверждает, что 12 представителей этого народа – потомки тех самых курильских айнов-переселенцев [Айну хотят узаконить свою национальность, 2008:14].

Таким образом, анализ имеющегося в научной литературе материала позволяет с уверенностью говорить об успешности миссии Русской православной церкви на Курильских островах. Кроме решения своей прямой задачи – христианизации аборигенных народов и распространения православия, РПЦ участвовала и в их просвещении, содействовала взаимопониманию представителей разных народов, внося тем самым неоценимый вклад в формирование межнациональных отношений. Она объективно способствовала укреплению позиций Российского государства на Дальнем Востоке.

1 Так называли аборигенов в дореволюционной России.

2 О негативных моментах процесса христианизации можно прочитать у В.Г.Стеллера, отечественных ученых и общественных деятелей Е.М.Ярославского, П.А.Красикова и др.

3 Г.И.Давыдов свидетельствовал, что встреченные им между Парамуширом и Оннекотаном айны говорили по-русски и имели русские деньги. На вопрос, откуда у аборигенов русские ассигнации, ему ответили, что к ним приезжают «всякий год Руские из Камчатки для сбору ясака и для мены кож звериных» [8, с. 165].

4. Яков Егорович Нецветов родился в 1802 г. на о-ве Атха, одном из Алеутских островов. Его отцом был Егор Васильевич Нецветов, русский, служащий РАК, матерью – Мария Алексеевна, алеутка с о-ва Атха. Выпускник Иркутской духовной семинарии, он стал первым туземцем Аляски, рукоположенным в священный сан.

5. Дневниковые записи Я.Нецветова переведены на английский язык и хранятся в США.

6. Травяные цереры – веники из трав.

7. Однако встречаются сведения, что часть из них в 1882 г. вернулась на острова.

Question for discussion:

Do you think that it was necessary to christianize the aboriginal people on the new territories? Express your point of view.