УДЭГЕЙЦЫ

Леса Уссурийской тайги стали домом для коренного малочисленного народа Хабаровского края и Приморья — удэгейцев. С давних времен потомки удэгейского царя и великого воина Сагди Куаюна живут по рекам Иману, Бикину, Хору и Уссури, называя себя удэ, удэhэ - «лесные люди». Публикации В.К. Арсеньева «Лесные люди удэхейцы» и писателя А.А. Фадеева «Последний из удэге» познакомили широкую публику с этим народом.

Долгое время удэгейцев объединяли в одну этническую группу с орочами и тазами. Однако исследователи их истории С.Н. Браиловский и В.К. Арсеньев первыми заговорили о генетическом и культурном своеобразии этого народа. Позже дальневосточные ученые-этнографы А.Ф. Старцев, Ю.А. Сем и Л.А. Сем, В.А. Тураев в своих работах со всей убедительностью доказали правоту краеведов.

Согласно первой всеобщей переписи населения Российской империи за 1897 г. число удэгейцев обоего пола на всей дальневосточной территории составляло 1842 чел. Сегодня в Хабаровском крае людей, определивших свою национальную принадлежность как «удэгеец», насчитывается 620 чел. (данные переписи 2010 г.). Еще в недавнем прошлом удэгейцы делились на восемь территориальных групп, носивших названия тех рек, на которых они жили, например: хунгарийская – хунгакэ, анюйская – унинка, хорская – хункэ и т.д. Но в настоящее время вряд ли идет речь о таком делении. В пределах нашего края местами компактного проживания удэгейцев считаются поселки Гвасюги, Кун, Снежный, Арсеньево, Уни, где Гвасюги — это центр удэгейской национальной культуры.

Язык удэгейцев - удиэ кэйэвэни- относится к южной, амурской ветви тунгусо-маньчжурской группы алтайской языковой семьи. Он делится на несколько говоров, объединенных в три диалектные группы: хорско-анюйскую, бикинско-иманскую, самаргинско-хунгарийскую. Как и языки многих коренных малочисленных народов Севера, удэгейский язык был безписьменным. У истоков создания удэгейской письменности стоял Е.Р. Шнейдер (1897-1937), опубликовавший серию школьных учебников и «Удэйско-русский словарь с приложением грамматического очерка». За последние годы увидели свет ряд новых учебных пособий таких авторов как Е.В. Перехвальская, А.Х. Гирфанова, И. Николаева, М. Тольская. Большую методическую и культурно-просветительскую работу ведет учитель родного (удэгейского) языка, жительница с. Гвасюги В. Т. Кялундзюга, признанная в 2013 г. «Душой России». При деятельном участии Валентины Тунсяновны увидели свет «Словарь удэгейского языка (хорский диалект)» (1998 г.) и электронное фонетическое справочное пособие по удэгейскому языку «Удиэ кэйэвэни» (2008 г.). 

Самоназвание народа — «лесные люди», указывает на основной вид их хозяйственной деятельности. Еще В.К. Арсеньев называл удэгейцев самыми искусными охотниками, не имеющих себе равных на всем Дальнем Востоке. Тайга была открытой книгой для удэгейцев. Отличные следопыты, они знали повадки зверей и птиц. Отцы с детских лет учили своих сыновей охотничьему мастерству. Как только мальчик начинал ходить, отец привязывал к его поясу два ножа. В десять лет ребенок уже участвовал в охоте и рыбной ловле. Впервые добытый сыном охотничий трофей, в особенности, соболь, становился поводом для проведения праздника с приглашением родственников и односельчан. Охотились удэгейцы на лося огбуе, изюбра кяна, медведя мафа, соболя нюхэ, барсука яндаси и мн. др. животных. Основным охотничьим снаряжением был лук бэи и стрелы с разными наконечниками, в зависимости от того, на какого зверя шла охота, а также копье гида, нож-пальма хогдо, петли хука и уфи, самострелы бэйсигу, туга, поу мони, ловушка хука и ловушки-давилки дуи, кафали, ланги, хадана. Во второй половине XIX в. у удэгейцев появляются фитильные ружья.

Охотник не мог отправиться на промысел, не задобрив и не попросив помощи у хранительницы душ зверей небесной старухи Тагу Мама или Сангия Мама. Бикинские и хорские удэгейцы рассказывали, что они обращались со своими просьбами к помощнице небесной старухи Гула адзани, жившей в горах, чьи севохи в виде трех антропоморфных ивовых веточек, перевязанных красной тесемкой, ставили у подножия гор. В случае удачной охоты «рты» севохи смазывались кровью добытого животного, а возле них складывали его голову и сердце.

Особое отношение было у удэгейских охотников к соболинной охоте. Промысел на пушного зверя, от которого зависело благосостояние семьи, считался праздничным событием. Поэтому на такую охоту промысловик уходил в праздничной одежде, попросив, предварительно помощи у небесной старухи. Прибыв на место, он уже обращался со своими просьбами непосредственно к небу Буани и хозяину гор Онку, для чего на хвойном дереве делал треугольную зарубку пиу и небольшой жертвенный столик дагю, куда складывались кусочки пищи и спички, кропил это спиртом и только после этого просил у духов удачи в промысле. После чего охотник переодевался в промысловый костюм и шел добывать зверя. Много было написано об искусстве удэгейцев ходить на лыжах. Виртуозность владения этим средством передвижения поражало русских казаков.

Не менее искусными были удэгейцы и в рыбной ловле. Их не пугало бешеное течение горных рек, на берегах которых они жили. Ловко управляя долбленой лодкой, они били острогой рыбу и прятавшуюся от людей под водой водоплавающую птицу. Если же рыба плыла далеко от лодки и ее трудно было поймать, то рыбак бросал острогу и промахи при этом бывали редки.

Удэгейцы ловили тайменя зэли, ленка зауна, щуку гуэсэ, сахана кактэхэ, кету дава, горбушу, симу, хариуса и др. Лососевые были важной частью пищевого рациона народа, их заготавливали впрок, делая юколу. Считается, что промыслом рыбы занимались, в основном, мужчины, но когда ход рыбы был обилен, то и женские руки не были лишними. К основным рыбопромысловым орудиям относились остроги мэимэ и зогбо, крючковые снасти токэ, удочки ума, сети адали и различные ловушки ха. Как в случае с охотой, рыбная ловля всегда сопровождалась особыми обрядами, посвященными духу воды и духу-покровителю всех рыб. При появлении «гоцов», т.е. первых рыб из лососевых, удэгейцы втыкали на берегу наполовину расщепленый колышек, на котором лежал плоский камешек с уложенным на него жиром, хвостом, хрящями и боковыми плавниками рыбы, с тем чтобы дух-хозяин всех рыб сугзэ азани ади вохуди обеспечил удачу в рыбной ловле.

С глубокой древности занимались удэгейцы собирательством. С конца весны и до глубокой осени женщины и дети заготавливали дары природы: черемшу содои, дикий лук дасухта, дикий чеснок зизокто, стебли белокопытника нагали, клубни дикой лилии гела и др. травы и коренья. Из ягод, что давал лес, люди собирали черемуху йэни, жимолость хутумуктэ, голубику зиктэ, красную смородину косоли, бруснику туэктэ, клюкву гакта, боярышник заликта, шиповник киоктэ, калину, дикие груши и яблоки. Удэгейцы были хорошо осведомлены о целебных свойствах произраставших в тайге растений, которые служили им лекарственными средствами. Так от цинги они спасались черемшой, диким луком и чесноком, желудочные болезни лечили соком подорожника, отваром листьев красной смородины и т.д. Но самым почитаемым растением считался женьшень олондо, чьи целебные свойства признаны во всем мире. Выкапывать корни женьшеня мог только мужчина. С приходом русских удэгейцы, по примеру своих соседей, занялись огородничеством. В рацион их питания помимо мяса, рыбы и дикоросов вошли картофель, кукуруза, тыква, огурцы, соя, фасоль и т.д.

Женщина была хранительницей очага и воспитателем в семье удэгейцев. Не покладая рук работала она по дому, обшивала семью, выделывала кожи зверей и рыб, шила все постельные принадлежности, учила дочь с ранних лет держать в руках иголку. Вышитые удэгейками одежды составляют гордость музейных коллекций.

В прошлом удэгейцы вели полукочевой образ жизни: летом или в лесу обустраивали временные селения зуасикси, где строили дома кава, свайные амбары и помосты дзали и дэка, полуцилиндрическую постройку хукбу. Зимой они возвращались в свои постоянные селения йоохо, где жили в полуземлянках туэзэ с расположенным в центре жилища очагом тоопти. Рядом с жилищем находилась коптильня санмингу, вешала для вяления рыбы дагума. Кроме жилых и хозяйственных построек удэгейцы сооружали и ритуальные постройки — кумирни для добрых духов, покровителей промысловиков, родильный шалашик ятоу кава и погребальные домики. Сейчас такие постройки ушли в прошлое, им на смену пришло капитальное жилье.

Основа духовной культуры удэгейцев — анимизм, т. е. одухотворение природы, где все природные объекты, животные и растения имеют душу. Причем, если у животного была только одна душа, то человек имел две. Душа, обитающая внутри человека — чалини хала — считалась крепкой, не подверженной влиянию злых духов, вторая душа — ханя — его тень, слабая и могла пострадать от злых сил. Весь окружающий мир, согласно народным воззрениям, делился на три уровня: мир небесный боли амбани силэни боани, мир земной ни силэни наа и мир подземный докеня наани. Самым могущественным среди хозяев миров был Эндури, вторыми по значимости были старуха Тагу Мама и старик Чинихе Мафа. После них на иерархической лестнице располагались хозяин моря и рек Ганихи, хозяин лесов и гор Онку, хозяин огня Пудзя. Среди злых духов, способных навредить человеку, было человекообразное существо Амба, но больше всего удэгейцы боялись злого духа Огдзе. Если человек нарушал законы предков, законы тайги, Огдзе обязательно наказывал его. Удэгейцы твердо верили, что их первопредками и покровителями являлись тигр Куты Мафа и медведь Мафа, свидетельством тому служат удэгейские мифы.

Важное место в жизни удэгейцев занимали шаманы — посредники между человеком и духами. Не каждый мог стать шаманом, это был особый дар, ниспосланный человеку небом. Среди шаманов существовало разделение на молодых Ница самани и больших шаманов — Сагди самани. Только большой шаман имел право камлания по случаю проводов души умершего в мир мертвых.

Богато и разнообразно по своим жанрам народное творчество удэгейцев. Это рассказы, предания, мифы и легенды тэлунгу, пословицы и поговорки дианкити, загадки нагбинку, песни ехый, колыбельные эмусини. Многочисленные музыкальные инструменты — флейты, свирели, свистки, щипковые инструменты использовались в качестве музыкального сопровождения песен и танцев во время обрядовых праздников. В орнаментах и узорах на одежде, бытовых предметах, скульптуре и плоскостном рисунке ярко проявилось изобразительное искусство народа. Обработкой ткани, рыбьей кожи, меха, замши, бересты занимались женщины, удел мужчин — металл, кость, дерево. Отдельного упоминания заслуживает ритуальная скульптура удэгейцев. Антропоморфные изображения отличались большой реалистичностью, зооморфные фигурки часто имели раскраску. Зооморфные изображения на бытовых предметах или орудиях труда сопровождались изысканой ажурной резьбой. Славились удэгейцы и своим ювелирным искусством, умением изготавливать из серебряных и золотых монет сережки, заколки для волос, кольца.

С появлением новых социально-экономических отношений и государственно-правового регулирования образ жизни удэгейцев изменился, однако этномаркирующие формы жизнеобеспечения – охота, рыболовство, собирательство – не потеряли своего значения. В настоящее время в с. Гвасюги под руководством В.Т. Кялундзюга действует национальная община «Удэ».

Возможность ознакомиться с некогда бытовавшими формами хозяйствования и духовной культуры удэгейцев предоставляет Хабаровский краеведческий музей им. Н.И. Гродекова. В его фондах имеются поистинне уникальные коллекции удэгейских бытовых предметов, одежды, средств передвижения, выполненные мастерами декоративно-прикладного искусства, яркими представителями своего народа, жителями с. Гвасюги: А.Н. Кимонко (Кялундзюга), Е. Кимонко (Кялундзюга), К.З. Кимонко (Камдига), Н.И. Кимонко, С. Д. Кимонко (Кялундзюга), А.Н. Кялундзюга (член Союза художников России) и др. Знаменитые удэгейские лодки-долбленки, выполненные для музея Е.С. Кимонко находятся в постоянной этнографической экспозиции.